* Потом стали говорить, что будет набор из девок, что этих девок царь отдает в приданое за дочкой, которая идет к англичанке в дом. 26 Девок, толковали, выдадут замуж за англичан, чтобы девки их в нашу веру повернули.
* Поднесение принцу Эдинбургскому Смоленской иконы Божьей Матери дало обильную пищу толкам и слухам,27 которые все можно свести к одной мысли — мы стремимся перевести англичанку в нашу веру.
* Осенью 1875 года мне случилось быть на свадьбе у одного крестьянина. За обедом один из родственников невесты, старый солдат, посаженный подле меня хозяином, чтобы занимать меня, как почетного гостя, обратился ко мне с вопросом: что слышно о войне?
* — Ничего не слышно.
* — А вот у нас, ваше в—дие,28 ходит слух, что быть войне с англичанкой.
* — Не знаю. Да отчего же с англичанкой?
* — Не приняла... — как-то таинственно понизив голос, проговорил солдат, выразительно взглянув на меня. Меня это заинтересовало.
* — Ну? — произнес я, тоже понизив голос.
* — В нашу веру не переходит...
* В эту минуту хозяин прервал наш разговор, поднеся водку. Начался длинный процесс питья первого стакана водки с дутьем в рюмку, поклонами на все стороны, приговариванием «будьте здоровы», замечаниями, что водка что-то не того, сорна, молодые при этом целуются, то есть, лучше сказать, — молодая целует мужа, который сидит, как истукан, а она привстает, берет его руками за голову, поворачивает и звонко целует в губы. Молодая должна выказывать любовь к мужу, а он только принимает ее ласки: если муж нравится молодой и она целует его по охоте, то выходит очень эффектно.
* — Да, — обратился я к солдату, желая возобновить прерванный разговор, — что-нибудь да будет.
* — Что и говорить!
* — Только по газетам ничего не слышно.
* — В народе толкуют.
* — Да.
* — Икону подносили, — проговорил он, опять понизив голос.
* — Ну.
* — Не принял... рассердился... плюнул... — прошептал он мне на ухо.
* — Что ты? Не может быть!
* — Я и сам не верю, потому что, если б так... неужели же она, матушка царица небесная, и святые угодники не разразили бы его тут же на месте.
* — Вот оно что!
* — В народе толкуют, мужицкие слухи, ваше в—дие! Говорят, будет война. Вот и по волостям ужасно строго насчет бессрочных приказано. Чтобы каждый староста знал, где, кто, подводчики чтобы были наряжены и все прочее.
* Хозяин опять прервал. Опять пошли поклоны, пожелания здоровья хозяину, молодым, замечания, что водка сорна. Опять княгиня целует своего молодого князя.
* — А у нас теперь крынкины ружья, ваше в—дие?29
* —Да.
* — А вот, говорят, новые, берданки пошли. 30
* — Да это у стрелков, а ты где служил?
* — В Староингерманландском. 3 '
* — Ты, кажется, ведь в отставке!
* — Да, в чистой, слава тебе, Господи! Всегда при себе имею тут, — и он ударил рукой по карману.
* — Как! С собой носишь?
* — С собой, вот тут, — и он показал мне точеный деревянный цилиндрический пенальчик, в котором у него хранился билет об отставке.
* — Зачем?
* — Да чтобы не пропала как-нибудь, при себе вернее. Слухи о войне упорно держались в народе — о войне с англичанкой. Как ни нелепы были эти слухи и рассказы, но общий смысл их был такой: вся загвоздка в англичанке. 52 Чтобы вышло что-нибудь, нужно соединиться с англичанкой, а чтобы соединиться, нужно ее в свою веру перевести. Не удастся же перевести англичанку в свою веру — война.
* Пришла весна 1876 года. Пошли слухи о том, что турок против грека бунтует.
* — Не против грека, — заметил дьякон на угощении после молебствия у одного крестьянина, — а против... как бишь его зовут, еще ему деньги собирали, да — против серба. Так, кажется, А. Н.?
* Султана зарезали. Платки с портретами Лазаря Сочицы и других коробочники носить стали. Черняев проявился...
* Но все это не настоящее дело было. Ко всему этому относились, как к пустякам. А вот, что англичанка, Китай?
* Наступила зима, началась мобилизация, и все также слухи об англичанке, о Китае. Все были убеждены, что весною откроется война с англичанкой. Общий смысл такой: враг — англичанка, союзник — Китай, бунтует против грека (понимай славяне) — турок, грек какой-то беспомощный.
* Началась война. Сначала разговоров было мало. Спросит разве кто, «чья пошибка берет?» или заметит: «Должно быть, нашего царя неустойка, что ополченцев спросили», но потом уже отовсюду только и слышалось:
* «Что Плевна?». 34 Но и тут опять-таки англичанка.
* — Кузьма-то наш ушел в Турцию, — сообщил мне как-то Иван-староста.
* — В Турцию? Зачем?
* — В земляную работу нанялся. Пятьдесят рублей в месяц. И жену, и детей оставил, ушел, нанялся к подрядчику дорогу засыпать.
* — Какую дорогу засыпать?
* — Толкуют мужики, что от англичанки к Плевне подземная дорога железная сделана, что она по этой дороге ему в Плевну войско и харч представляла...
* — Ну!
* — Теперь, говорят, эту дорогу Скобелев с Гуркой открыли. Засыпать будут. Рядчики народ для этого и нанимали.
* Когда взяли Плевну, я напомнил Ивану про эту дорогу от англичанки.