_*Когда марши были еще не заселены, крестьяне на прилегавшей к болотам перенаселенной суше страдали из-за ветровой эрозии. Естественно, тучные пастбища маршей со временем крестьяне стали использовать для своих нужд. Сначала стада коров перегонялись вдоль рек с песчаных грунтов на сухие марши на летний период. Приблизительно с 500г. до н.э. крестьяне стали переселяться с песчаных грунтов на берега рек (точнее, береговые валы) на территории маршей. Жители маршей поддерживали тесные контакты с крестьянами, оставшимися на песчаных грунтах, что имело важные социальные последствия. Дело в том, что на маршах земледелие оказалось рискованным, животноводство же развивалось прекрасно. Это привело к специализации производства и меновой торговле, формировавшим сознание и культуру в большей мере жителей маршей, чем жителей песчаных грунтов, так как у последних было типичное для тех времен натуральное хозяйство [3, 339]. Еще одно немаловажное следствие состояло в том, что в рационе питания жителей маршей было много белка, что было существенно для физиологического развития людей. Наконец, ограниченные возможности заставляли жителей маршей быть очень пытливыми. С годами в результате экспериментов обнаружилось, что некоторые сельскохозяйственные культуры все же могут давать хорошие урожаи на маршах—это лен, вика, ячмень, овес, но те же самые почвы оказались неподходящими для пшеницы или проса. На торфяниках существовали участки, пригодные для овощеводства,—бугры вдоль стариц рек и береговые валы вдоль протоков, но их площадь была слишком мала, чтобы производить достаточное количество продуктов питания. Таким образом, колонисты на маршах зависели от внешнего мира не только в смысле строительного леса, топлива, камня или металла, но и в смысле хлеба. Продукты земледелия доставались им в обмен на сыр и кожи [3, 255].
_*Однако самой главной проблемой жителей маршей были жестокие наводнения, особенно частые в периоды трансгрессии моря, отмеченные в 350—300гг. до н.э., 250—500гг. н.э. и 800—900гг. Первоначально люди селились на первозданных маршах, как таковых, но вскоре для защиты от наводнений себя и своего хозяйства они стали строить искусственные насыпные холмы и располагать на их вершинах свои дома и хозяйственные постройки. Эти холмы, называемые терпами, тянутся от Северной Голландии до Юго-Западной Дании [6,10]. Строго говоря, слово «terp» на фризском языке означает «поселение, деревня», а сам холм имеет другое название—«wierde», но «terp» во Фрисландии не существовал без «wierde». В X—XIвв. фризы соорудили земляные плотины вокруг всей своей территории, и первоначальное значение терпов отпало, но влияние терпов на формирование особой терпеновой культуры людей было до Хв. огромным, сохранилось оно и впоследствии, так как на основе терпеновой культуры развилась североморская культура.
_*Терпы были распределены по маршам неравномерно. Они жались к источникам пресной воды и водным путям сообщения—озерам, рекам, протокам [3, 395—397]. Активность моря заставляла одну часть жителей покидать марши, а другую—наращивать терпы. Но в периоды регрессии возникали новые терпы, не говоря о заселении покинутых. Поэтому до того времени, когда марши стали защищать плотинами и шлюзами, сформировались четыре поколения терпов.
_*Периоды трансгрессии моря длились от полувека и более, и наводнения не были непрерывными, поэтому люди успевали нарастить терпы. Твердо установлено, что все терпы сразу никогда не покидались людьми. Преемственность жизни и терпеновой культуры сохранялась непрерывно.
_*Терпы были индивидуальные и деревенские. Самый большой имел площадь 10 га и высоту 5 м. Первоначально заселялись самые высокие части маршей. Они привлекали к себе наибольшее количество крестьян, которые селились относительно близко друг к другу из-за ограниченной площади таких привлекательных мест. Это были бестерповые, так называемые флак(vlak)-поселения. Первая же трансгрессия заставила каждого из крестьян подгребать под себя землю, создавая индивидуальный терп. В дальнейшем терпы в таких скоплениях были соединены валами, а еще позже все пространство внутри территории, обнесенной валами, было засыпано землей. Получался терп с круглой или овальной площадкой наверху. На деревенском терпе дома располагались по кругу жилой частью внутрь, а стойла— по краям, которые были наклонными от центра терпа, чтобы отходы от животных стекали за пределы терпа. В центре терпа был пруд с пресной водой, по-видимому, на случай пожара, а в каждом доме— колодец. Хотя марши были засолены, недостатка в пресной грунтовой воде не было [3, 399].
_*Судя по глиняной посуде, приблизительно в 50г. до н.э. в эти края пришли новые люди и протофризский период закончился. С тех времен и до наших дней сохранился тип жилых домов, в которых жилая часть и коровник находятся под одной крышей. В отсеках на две коровы животные стоят головой к внешней стене. Так было в давние времена, так есть и сейчас, что свидетельствует о стойкости культурных традиций [5, 155].
_*Любопытно, что в тот период, когда стали возводиться терпы, т.е. приблизительно в 300—350гг. до н.э., территория современных провинций Утрехта и Южной Голландии была почти не заселена [5, 149]. Жители терпов, возведенных на маршах от Эйссела до Везера, получили изначально общее этническое название «фризы». Будучи выходцами из германских племен, они сильно отличались от них. Обычная германская марка занималась в те времена переложным подсечно-огневым земледелием, которое было невозможно на маршах из-за отсутствия лесов и часто происходивших морских наводнений. Жизнь на индивидуальных терпах, индивидуальное владение скотом при обилии пастбищ создали предпосылки для формирования особой терпеновой культуры, отличавшейся крайним индивидуализмом.
_*К востоку от реки Везер на маршах жили саксы, чья культура была очень близка к культуре фризов [6, 53], а на территории нынешней земли ФРГ Шлезвиг-Гольштейн—англы, наконец, к северу от англов на Ютландском полуострове—юты. Эта полоса маршей стала колыбелью североморской, исходно терпеновой культуры.