_*Нормандское герцогство образовалось в 911г. после того, как викинги под предводительством Роллона захватили территорию в устье Сены. Это не было миграцией народов, подобно переселению англосаксов с материка на Британские острова. Роллон завоевал землю для себя и распределил ее между своими соратниками. Викинги стали называться нормандцами, приняли христианство, а Роллон принес оммаж французскому королю Карлу Простоватому, став его вассалом. Через 2—3 поколения викинги освоили французские язык и обычаи, забыв свои.
_*В начале XIв. герцог Нормандии оставался вассалом французского короля, но королевская власть во Франции была чрезвычайно слабой. Король был хозяином только внутри королевского домена, не самого большого среди графств и герцогств Франции. Налогов короли не собирали, законов, общих для всего королевства, не было. Судебная курия короля была совершенно беспомощна в отношении таких своих могучих вассалов, как граф Анжуйский или граф Шартрский. В XI и даже в XIIвв. королевство Франции представляло собой лишь совокупность независимых княжеств, окружавших королевский домен. Единственно, что сдерживало полную анархию феодалов—это церковь, которая внушала божественность королевской власти. Да и как было не внушать, если короли Франции произносили во время коронаций присяги, в которых только и говорилось, что об обязательствах по отношению к церкви [4, 19—30].
_*В связи с этим отмечается, что еще в 1060г. герцог Вильгельм принес молодому королю Франции ФилиппуI на франко-нормандской границе оммаж мира, а не вассальный оммаж, и с того времени в документах король Франции не рассматривался как сюзерен Нормандии. Мощь Нормандии превосходила мощь домена короля Франции и мощь любого его вассала. Исстари герцог Нормандии имел право устанавливать мир и справедливость; воинская служба вассалов соблюдалась много строже, чем где-либо в Франции. Нормандия, в отличие от других частей Франции того времени, имела точные границы и твердые обычаи, была политически едина и независима в феодальной Европе. Тем не менее, став королем Англии, Вильгельм не стал королем Нормандии, несмотря на то, что его власть в Нормандии была практически королевской [6, 18—21].
_*Контраст Франции с Англией был огромным. И в этих условиях герцог Нормандии Вильгельм поставил себе цель стать королем Англии. Начало правления Вильгельма в Нормандии было нелегким.
_*Жители таких частей Нормандии, как Бессен и Конантен, с трудом подчинялись господству герцога. Самого Вильгельма, известного в истории Франции как Незаконнорожденный, а в истории Англии— как Завоеватель, чуть было ни изгнали, и только с помощью короля Франции он одолел своих противников. Однако уже к середине XIв. правление герцога окрепло.
_*В Нормандии раньше, чем где-либо во Франции, упрочилась и развилась феодальная система: аллоды (наследственное владение землей одной семьей) исчезли, лены стали наследственными, инфеодация распространилась даже на доходы с церковных имуществ, лены были сопряжены с точно установленной военной повинностью, повинностью уплаты денежной субсидии и рельефа (пошлины при переходе лена новому владельцу), а в случае несовершеннолетия владельца вводилась суровая опека. Герцог мог запретить возводить замки и укрепления, а те, которые были построены в период несовершеннолетия Вильгельма Незаконнорожденного, были им разрушены позже. Субинфеодация была обычным явлением, и сам герцог учитывал ее при определении военной службы: каждому барону устанавливалось число вассалов, которые должны были его сопровождать в сражении, оно равнялось числу, кратному пяти. Бароны имели право высшего суда. Однако мифом явились сведения о том, что Вильгельм запретил подвассалов и сделал всех подвластными себе. Это он сделал позже в Англии.
_*Вильгельм в Нормандии заставил выполнять свои указы. Он создал эффективную администрацию в центре и на местах, стал господином духовенства, практически самостоятельно назначал епископов и аббатов, но оберегал богатства монастырей и соборов; вмешивался в деятельность церковной курии, если приговор казался ему недостаточно обоснованным, причем компетенцию церковного суда устанавливала курия герцога. Одновременно он искал и находил в среде духовенства образованных советников, содействовал деятельности Гильдебранда, будущего папы Григория VII, что обеспечило ему поддержку пап.
_*Герцог Нормандии имел исключительное право чеканки монет. У него были превосходные стрелки из лука и конница, лучшая в Европе. Нигде во Франции не было более храбрых и беспокойных воинов. В течение 40 лет, предшествовавших завоеванию Англии, небольшие отряды разбили войска Папы в 1053г. Однако их предводитель Роберт Хитрый принес оммаж Николаю II, объявив себя герцогом Апулии, Калабрии и Сицилии в 1059г. Имея таких соседей, Папа Римский освятил знамя Вильгельма Завоевателя, с которым тот высадился в Англии.
_*Нормандцы сумели создать на юге Италии и в Сицилии в середине XIIв. самое сильное и богатое государство Европы. Всюду, куда приходили нормандцы, они приносили свои навыки управления, опиравшиеся на силу. Они не порывали тесных связей с французской Нормандией, обмениваясь опытом и знаниями, аккумулируя свой опыт и традиции римских, византийских и восточных государств [4, 46—48].
_*Не вдаваясь в дворцовые козни той эпохи и перипетии баталий (победа англосаксов над норвежцами в битве под Йорком 25 сентября 1066г. и их поражение в сражении при Гастингсе 14 октября 1066г.), можно констатировать, что не завоевание Англии, а родство с Эдуардом Исповедником было выдано за законное право престолонаследия. Законность была шита белыми нитками, но коронация Вильгельма по полному обряду в Вестминстере—это исторический факт. Вильгельм поклялся управлять справедливо, принял англосаксонское право, организовал суды, назначил шерифов, ввел практику письменных королевских указов, сохранил народное ополчение (фирд) и государственные налоги (датские деньги, а также налог на каждый монор для содержания королевского двора в течение 24 часов [7, 24]), серебряный пенс и традиции финансового управления, собрания графств и сотен. Он обещал «соблюдать добрые законы Эдуарда» [4, 55—57]. Король получал в казну поступления от вольностей городов, рынков, чеканки монеты, судов и т.д.
_*В 1069г. против Вильгельма восстали северные районы Англии. Положение было столь серьезным, что Вильгельм сам возглавил карательную экспедицию. В результате на всем пространстве между Йорком и Даремом не осталось ни одного дома, ни одного живого человека. Йоркская долина превратилась в пустыню, которую пришлось заново заселять уже в XIIв. [1, 41]. Вильгельм объявил всех англосаксов мятежниками, а все земли Англии—собственностью короля.
_*Вильгельм после подавления восстания щедро наделил имениями своих нормандских соратников, введя одновременно феодальную военную службу. Он передал нормандским сеньорам территориальное управление, и все шерифы и их бейлифы стали нормандцами. В порядке инфеодации вассалами главных держателей (баронов) становились рыцари, и они тоже были нормандцами. Управление английской церковью было передано нормандским прелатам, и одновременно был создан церковный суд [4, 59].
_*В Британии к моменту завоевания в 1066г. было много свободных землевладельцев, и, кроме того, таких граждан, которые были обременены малозначительными повинностями, но считались независимыми и в этом смысле тоже свободными. Вильгельм ввел другой порядок. Все британцы, за исключением бродяг, стали держателями: каждый из них непосредственно от короля или от его вассала имел держание, но так как вся земля принадлежала королю и он ее раздавал для держания, то и в итоге все держали королевскую землю. Однако внутри этого формального порядка возникла резкая граница между двумя группами населения. Ее провел король преднамеренно, продвигая феодализацию Британии к нормандскому стандарту. Земли Британии были розданы победителям—французам, а англосаксонские землевладельцы стали на этих землях крепостными. Они продолжали называться вилланами, что раньше означало «свободный селянин», но сейчас смысл этого слова коренным образом изменился. То же самое произошло и со сокменами (свободыми крестьянами, осужденными за недоимки и поэтому обрабатывавшими барщину и несшими повинности). Таким образом, пролегла граница между французами и англосаксами [4, 66].
_*В Англии с тех пор на много веков вперед общество оказалось расщепленным на два слоя с разными культурами— аристократический феодальный слой нормандцев, носителей французской, феодальной культуры, и народ с англосаксонской североморской культурой. Борьба и взаимовлияние этих двух культур в английском обществе, затухая, продолжались много веков подряд.
_*Этот переворот, в результате которого была введена нормандская манориальная система землепользования вместо англосаксонской, разорил и закабалил население Британии в угоду соратникам Вильгельма. Но манориальная организация не уничтожила сельскую общину. Наоборот, сопротивление завоевателям потребовало сплочения, которое привело англосаксов к выработке отчетливого представления о своих интересах и о способах их удовлетворения. Новая обстановка вызвала и новые виды деятельности [4, 61].
_*Разбросанность маноров одного владельца по разным графствам возникла еще до Вильгельма Завоевателя, и владения какого-либо низвергнутого англосаксонского сеньора передавались королем новому французскому владельцу. В этих условиях ни один барон не мог проявить сепаратизма. В отличие от Франции XIв., Англия осталась политически единой [4, 63].
_*Вильгельм Завоеватель постоянно заботился о стабильности своей власти. В 1086г. в Солсбери рыцари и крестьяне, французы и англосаксы принесли присягу Вильгельму, поклявшись защищать его от кого бы то ни было. Те, кто в Солсбери не был, принесли эту присягу в присутствии шерифов в куриях графств. Этой присягой король поставил свою власть вне вассальной иерархии. Присяга всех держателей королю в Солсбери повлекла за собой важное следствие. Будучи социально и экономически неравной французам, бльшая часть англосаксов стала им равна перед законом. Эту часть составляли крестьяне и горожане, на которых распространялось общее право [4, 61].
_*Итог всех этих преобразований Вильгельма был таков. Среди главных держателей, тех баронов, которые получили землю от Вильгельма, их было около двухсот, было только два англосакса, а среди их вассалов (числом от четырех до семи тысяч по разным источникам) англосаксов было лишь полдюжины [8, 25; 5, 67]. Крестьянами были только англосаксы. Бывшая англосаксонская аристократия была бедной и малочисленной [8, 67].
_*Не доверяя англосаксам, Вильгельм построил в главных городах графств замки, снеся при этом жилые и торговые дома. Население городов после завоевания Англии сократилось, и 20 лет спустя после коронации Вильгельма Завоевателя многие дома в городах стояли пустыми. При сокращении количества жителей Вильгельм обложил города столь высокими налогами, что каждый житель платил столько, сколько целый город во времена Эдуарда Исповедника. Для безопасности своего режима Вильгельм в крупных городах создал отдельные колонии французов, которые, по-видимому, не платили за жилье и присутствие которых встречало враждебное отношение англосаксов. Французские колонии горожан имели свои суды, они освобождались от уплаты податей, обязательных для англосаксов, в них действовали свои правила, особенно право наследования [9, 172]. Королевский двор и бароны говорили только по-французски, учитывались только французские обычаи.
_*В значительной мере все эти предосторожности Вильгельм Завоеватель принимал потому, что сам он проживал в Англии далеко не постоянно. Его главной заботой была Нормандия, где он продолжал быть герцогом и имел могучих соседей. Но главное—у англосаксов еще были сильны родоплеменные пережитки и вплоть до XIIв. существовал обычай кровной мести [3, 94]. Можно себе представить, каково было отношение англосаксов к завоевателям после кровавой бойни в Йоркшире. Оно запечатлено в народном эпосе о Робин Гуде— легендарном разбойнике, борце против нормандцев-захватчиков, атамане лесной вольницы, состоявшей из разоренных крестьян-йоменов, т.е. англосаксов. Робин Гуд грабил только богачей, баронов, чиновников, монахов, т.е. нормандцев. Он был верным защитником бедняков, т.е. англосаксов. По преданию, Робин Гуд жил в XII—XIIIвв., т.е. его появление относится к тому времени, когда оборвалась нормандская династия, началась баронская смута 1135—1153гг. и в Англии развелось множество «вольных лесных стрелков» (из лука), к которым и принадлежал Робин Гуд. Нельзя при этом не учитывать, что первый свод поэтических легенд о нем был напечатан только в 1495г. и предание могло исказить сроки. Важно одно: народ запечатлел в своей памяти ненависть к поработителям.
_*В этих условиях английская церковь, даже возглавляемая нормандскими прелатами, не могла долго игнорировать интересы англосаксонского большинства, так как это привело бы ее к отрыву от массы прихожан, породило бы духовный вакуум, который немедленно был бы заполнен, учитывая соседство ирландской церкви. Архиепископ Кентерберийский вынужден был отстаивать перед королем независимость примаса; будучи главой духовной жизни страны и представителем Папы, опираясь на его авторитет, он неизбежно вел английское духовенство к оппозиции светской власти. Реакцию Вильгельма не пришлось долго ждать; он запретил английскому духовенству без его разрешения повиноваться Папе и папским приказам.
_*Церковь новой Англии работала над слиянием победителей и побежденных, в которых она вынуждена была видеть лишь христиан. Но будучи в оппозиции к монархии (в противоположность Франции тех времен), церковь способствовала такому формированию английской нации, при котором стержнем духовной жизни нации является сопротивление злоупотреблениям королевской власти [4, 65—67]. Не в меньшей мере к такому же результату привели постоянные, тесные контакты англосаксов с фризами и голландцами.
_*Имеется уникальный документ, по которому можно составить точное представление об английском обществе XIв. В 1085г. Вильгельм Завоеватель поручил своим чиновникам составить опись населения, земель, имущества и т.д. для рационализации сбора датских денег. Группы чиновников разъехались по графствам Англии и опрашивали присяжных в каждом местечке о состоянии имущества не только на 1086, но и на 1066г., поэтому получившаяся двухтомная книга документов позволяет видеть процесс развития страны. Эта книга получила любопытное название—«Книга страшного суда» (КСС).
_*Долгое время историки относились к КСС как к документу, содержащему весьма приблизительные сведения (см., напр.: [8]). Однако два австралийских специалиста, применив методы клиометрии, построив экономические модели в соответствии с правилами экономикса и используя математическую обработку данных КСС, обнаружили, что «данные КСС в высшей степени надежны, они содержат меньше ошибок, чем современная экономическая статистика или результаты переписей населения и имущества» [7, 118]. Рассмотрим выводы, которые при этом были получены.
_*Главной экономической единицей в экономике Англии в эпоху КСС был манор, который производил сельскохозяйственные продукты, главным образом, для внутреннего потребления, но также и для обмена на предметы роскоши и оружие. Как показала клиометрия, земледелие было в 2,59 раз более важным занятием, чем пастбищное скотоводство. В 1086г. производство зерна доминировало в манориальном производстве [7, 11, 110]. Культивировались пшеница, овес, ячмень, рожь. Вспомогательным производством было скотоводство: овцы, коровы, свиньи и козы. Лошади держались только для войск и развлечений, на доход маноров их количество никак не влияло [7, 119]. Луга были источником корма для скота, в том числе и тяглового (быков). Однако анализ показал, что значимость пастбищного животноводства за период 1066—1086гг. возросла, т.е. сельское хозяйство было на пути к диверсификации. Пастбищное животноводство поощрялось налоговой политикой королевской администрации—луга облагались льготным налогом [7, 15, 114, 119].
_*Как и при англосаксонских королях, пахотные земли маноров были организованы в большие открытые поля, и хотя крестьяне обрабатывали свои наделы индивидуально, общая организация производства была корпоративной. Тем не менее в этой корпоративной системе имелись возможности для проявления частной инициативы и предприимчивости, например, на поприще агрокультуры: в пашню вносились органические удобрения, известь, мергель, торф. Велись исследования в области мелиорации, разведения скота и его содержания и т.д. [7, 17]. По-видимому, весьма высоко ценилось умение эффективно управлять производством: были отмечены два случая управления монорами вилланами [8, 83], т.е. крепостными.
_*Крупными преуспевавшими предпринимателями стали монастыри. Аббатства, так же как и все магнаты, подчинялись феодальным законам, в частности, все земли аббатства переходили в собственность короля после смерти настоятеля до назначения нового. Это заставило орден бенедиктинцев, чьи монастыри были независимы друг от друга, пойти на закрепление определенных статей дохода по конкретным назначениям, предписанных королем. Например, из средств аббатств оплачивалась рыцарская служба. Для собственных хозяйственных целей аббатства учредили своих оплачиваемых служащих. Главы различных отделов аббатств были администраторами определенных владений, за которые они полностью отвечали. Они были освобождены от церковной службы и ездили по стране, присматривая за вверенной им собственностью. Это стало обычной практикой к середине XIIв. Способные люди проявляли интерес к развитию ресурсов их земель, организуя хорошо оснащенные фермы, экспериментируя с удобрениями (навоз и мергель). Они обнаружили, что лучше покупать семена, чем сеять свои, следили за рынком и старались продать свое зерно, когда цена на него была высокой. Цистерцианцы же занимались производством шерсти. Бенедиктинцы и цистерцианцы в определенном смысле стали важными экономическими агентами в XIIIв. [10, 244—245].